Удо Шефер
Парадигма Единства Бахауллы
В качестве вклада в межконфессиональный диалог по
Глобальной Этике
  1. Вера Бахаи ≈ религия, основанная в середине прошлого века ≈ относительно мало исследована учеными, работающими в области сравнительного религиоведения. Поэтому, даже рискуя ехать в Тулу со своим самоваром, я приведу здесь кое-какие начальные сведения о ней.
Эта Вера, основанная в Иране в XIX веке, является независимой мессианской религией в традиции религий откровения Ближнего Востока и обладает архетипическими признаками, известными нам из религиозной истории: предтеча, проложивший путь ≈ Баб, а затем ≈ предсказанная Им центральная пророческая Фигура, основатель собственно Веры Бахаи ≈ Бахаулла. Бог, возвещаемый Им ≈ ⌠Бог Авраама, Исаака и Иакова■.Уходя своими корнями в мессианские обетования ислама, эта религия явилась на свет в 1260 г. эры хиджры с появление Баба. Его возвещения о наступлении ⌠великого Дня Господа■, обещанного ⌠Часа■, а также быстрое умножение рядов Его общины вызвало ожесточенную оппозицию со стороны шиитского духовенства, которое заключило Его в тюрьму и в итоге публично казнило в 1850 г. Отменив исламский религиозный закон, шариат, и провозгласив новый божественный закон, Он вызвал тем глубокую враждебность к общине своих последователей, не утихающую до сих пор и проявляющуюся и поныне в жестоких преследованиях бахаи в Исламской Республике Иран, поскольку притязания на пост-кораническое откровение не согласуются с исламской догмой об окончательности Корана; для мусульман это ≈ skandalon, ересь и отступничество.

В лице Бахауллы бахаи видят эсхатологически поворотную точку истории: с Его приходом подошел к концу адамический цикл, пророческая эпоха, занялась заря ⌠Дня Воскресения■ и началась новая всемирная эпоха, в которой человечество достигнет реализации своих возможностей. В течение сорока лет своей пророческой миссии Бахаулла был заключенным и изгнанником по указу сначала шаха персидского, а затем ≈ турецкого султана. Местами Его ссылки были Багдад, Константинополь, Адрианополь и, в конце концов, город Акка в Святой Земле. Весьма многочисленные и объемные подлинные тексты Его трудов, написанные на персидском и арабском языках, бахаи считают посланием человечеству от Бога, Словом Божьим. Вера, основанная Бахауллой, провозглашенная впервые западной аудитории в 1893 г. на Всемирном Парламенте Религий в Чикаго и распространившаяся с тех пор почти по всем странам земного шара, является, несмотря на относительно небольшое число своих приверженцев, географически самой широко распространенной религией после христианства. Представлявшаяся в течение долгого времени как секта ислама, ныне она все чаще характеризуется в академической литературе как самостоятельная всемирная религия.
Центральная тема учений Бахауллы (а также, в сущности, и Баба) ≈ концепция единства. Это единство существует на трех уровнях: единство Бога, единство религий, единство человечества.
  1. Уже послание Баба было по сути своей всепланетным. Обращаясь к человечеству в целом, Он призывал, в том числе, и ⌠народы Запада■ прислушаться к Его посланию и ⌠уподобиться истинным братьям в единой и неделимой религии Бога■. Бахаулла, в рамках Cвоей миссии ⌠оживить мир и принести всем сущим на лике земли единство■, указывал человеческой расе, быстро развивающейся в направлении всемирного сообщества, ту цель, к которой она должна стремиться: духовное и политическое объединение человечества. Его весть о ⌠всемирном обновлении■ нацелена, в своем горизонтальном измерении, на установление универсального общественного строя среди народов, на отказ от войны и установление вечного мира. Предпосылкой этой политической цели, мессианского царства, федеративного мирового содружества, исходящего из принципа ⌠единства в разнообразии■, является новое, космополитическое сознание, порожденное ⌠видением людей, мирно живущих вместе■ и наполненное безграничной, всеохватной любовью ко всему человечеству, сотворенному как единая семья: ⌠Вы все ≈ листья одного древа и капли одного океана■┘ ⌠Земля ≈ лишь одна страна и все человечество ≈ ее граждане■.
Это видение объединенного человечества ≈ не просто какая-то фантастическая, туманная идея, но, скорее, пророческое обетование, пламенная надежда и конкретное политическое провозглашение. Любовь к человечеству ≈ центральная ценность во всей иерархии ценностей. Любые совершаемые действия должны иметь целью процветание человечества, его благоденствие имеет абсолютный приоритет надо всеми частными интересами. Поэтому утверждается следующее: ⌠Пусть ваш взор объемлет весь мир, а не замыкается на вас самих■┘ ⌠Подобает гордиться не тому, кто любит свою страну, но скорее тому, кто любит целый мир┘ Тот, воистину, человек, кто посвящает себя сегодня служению всей человеческой расе.■ Идея поздней античности о всемирном гражданстве, где ⌠целый мир ≈ наше отечество■, обретает здесь новое измерение: будучи возвышено до ранга религиозного кредо, она становится центральным пунктом конкретной повестки дня спасения человечества.
  1. Еще одна характерная черта концепции откровения у бахаи ≈ доктрина о божественном откровении в истории. ⌠Всем народам■ со ⌠времен незапамятных■ Бог посылал Своих Пророков и Посланников и заключал с ними Завет, дабы направить их на ⌠прямую Стезю Истины■, путь к спасению. Каждый из этих Посланцев спасения был ⌠Путем Бога, соединяющим мир сей с горними царствами, Хоругвью Бога■, ⌠наместником и глашатаем Бога■, представляющим Его право и Его владычество. Будучи возвышены над простыми человеческими существами, они принадлежат к своему собственному онтологическому уровню в царстве творения. В их лице человек сталкивается с Богом: ⌠Признавший Их признал Бога■, тогда как абсолютная реальность, Сущность Бога, навечно останется от людей сокрытой. Бахаулла называет эти величественные фигуры, известные нам из религиозной истории, ⌠Явителями Бога■ и категорически заявляет, что между ними нет никакого различия. Вера во всех Явителей как в воплощение общего уровня божественного вдохновения необходима для спасения: отвергающий одного из них отвергает всех. Таким образом, религии получают свой свет из одного источника: ⌠Сии принципы и законы, сии твердо установленные и могущественные системы произошли из одного источника и суть лучи одного Света. Что они отличаются друг от друга, должно быть приписано разнообразию требований эпохи, когда они были провозглашены.■
Различия существуют не во внутренней природе Посланников, а в их исторической миссии. Откровение ≈ не абстрактное событие, оно всегда происходит в каком-то историческом контексте. Человеческие культуры произвели на свет исключительно разнообразные взгляды, склады мышления и структуры сознания. Социальный порядок их также был весьма разнообразным, также как и ⌠недуги■, поражавшие тело общества ≈ поэтому в каждом случае необходимо было прописывать различные ⌠лекарства■. Таким образом, божественное откровение как орудие Бога в воспитании человечества связано и с культурно-историческими условиями, и с уровнем развития людей конкретной эпохи, и неизбежно отражает их. Каждый Посланец спасения был поэтому, в то же самое время, и ⌠носителем особого Послания■. Итак, явленная людям истина, притязающая на абсолютную достоверность, является все же относительной. Все религиозные истины, с которыми мы сталкиваемся в традиции последовательно являвшихся в мир религий, суть всего лишь ⌠грани одной истины■, той самой абсолютной Истины, к полному разумению которой человек, хотя бы даже просто из-за ограниченности своего языка, никогда не сможет приобщиться. Тот факт, что Явители оказываются различающимися в ⌠интенсивности своего света■, присуще, согласно Бахаулле, не ⌠самому свету■, но ⌠скорее должно быть приписано различной восприимчивости вечно изменяющегося мира■. В свете этого между всеми провозвестниками Абсолютной Реальности существует некое мистическое единство, проявляющееся, в свою очередь, в абстрактном, трансцендентном единстве религий. В конце концов, как формулирует это Баб, существует лишь ⌠одна единая и неделимая религия Бога■, una religio in rituum varietate, как называл ее Николай Кузанский. Коран называет это ислам.

Что между религиями существуют различия ≈ самоочевидно, но все же это недостаточный аргумент против тезиса о единстве религий. Различия можно увидеть в горизонтальном измерении; они принадлежат, как формулирует это Анна-Мария Шиммель, ⌠внешней сфере религий■, к ⌠одежде■, в которой воплощаются формы, ритуалы и, прежде всего, сам Закон ≈ т. е. те аспекты религий, что определяются исторически, в то время как различия в используемых метафизических концепциях обязаны различиям в культурной среде откровения, в уровне быта людей в рамках многообразных культур, а также историческому пути развития, который та или иная религиозная традиция прошла. Различия заключаются не в самом свете, но в освещаемых им объектах, подобно тому, как солнце в зеркале ≈ диск, в хрустальной же друзе ≈ огонь. В сущности своих учений религии составляют ⌠неизменную Веру в Бога, вечную в прошлом, вечную в будущем■.

Таким образом, разнообразие религий находится в полном согласии в божественным планом спасения человечества. История религии, от начала и до конца, и есть, в общем-то, эта самая ⌠История Спасения■ ≈ история, охватывающая все явленные религии. Откровение ≈ прогрессивный, циклически повторяющийся процесс, открытый в будущее. Бахаулла объявил несостоятельными любые притязания на окончательность и уникальность какой бы то ни было отдельной религии, на то, что со временем не появится какая-то, которая ее превзойдет.

Итак, очевидным образом произошел сдвиг в теологической парадигме. В отличие от парадигмы традиционной, где история спасения видится как эволюционный процесс, приводящий к финальному акту искупления, когда некая уникальная личность появляется и искупает человечество раз и навсегда, окончательно и навечно, новая парадигма ≈ это как бы божественный ⌠план спасения■, непрерывный процесс божественного ⌠воспитания человеческой расы■ через последовательно даруемые народам откровения. Характеризуемое феноменологически единство религий отражает абстрактное, трансцендентное единство религий, прочно заложенное в божественном плане спасения.
Вышеприведенные рассуждения логично приводят к вопросу о том, в какой степени парадигма единства Бахауллы может быть введена в диалог между религиями и каким образом ее можно с пользой применить в ходе сотрудничества между ними, особенно в ⌠Проекте по Глобальной Этике■, стремящемся выработать на основе священных писаний человечества общие стандарты правильного и неправильного, добра и зла, обязательных норм, ценностей, идеалов, целей и максим, на которых могли бы согласиться все люди доброй воли. В сущности, жизнеспособность нашего неуклонно развивающегося мирового сообщества зависит именно от того, будет ли достигнут консенсус по этим основополагающим ценностям.
  1. Согласно разработанному теологами критерию и руководящим принципам, установленным Экуменическим Советом Церквей в 1977 г., межконфессиональный диалог, поднимающий весьма деликатные темы, должен характеризоваться искренностью и открытостью, вестись в духе взаимопонимания и смирения. Он не должен служить целям теологической апологетики или использоваться как повод для самопревознесения и восхваления собственной религии, не должен он также затушевывать существующие различия или приводить к безразличию или конформизму, согласному на все и оставляющему вопрос истины вне рассмотрения. Такой диалог не направлен на обращение кого бы то ни было из его участников, но, скорее, на обоюдное понимание, взаимоуважение и ⌠трансформацию■. Доверие, взаимопонимание и готовность сотрудничать ради блага человечества могут развиться только из такого диалога, который характеризуется открытостью и искренностью, из столкновения, в ходе которого ⌠честно принимается то, что объединяет и то, что разделяет■.
  2. Каждая вера имеет свои отличительные черты и свои неотъемлемые особенности, свои proprium. Было бы неискренностью избегать упоминания о положениях, проистекающих из недвусмысленных утверждений Писания, просто потому, что они приводят к соперничеству между различными религиозными кредо. Следовательно, необходимо заявить, что для бахаи откровение Бахауллы является путем к спасению, ⌠Стезею Истины■. В отличие от пост-модернисткого субъективизма, Вера Бахаи, как и прочие религии, притязает на универсальную, всеобщую истину, и неотделима от ясного утверждения о том, что признание этой Веры необходимо для спасения. В процессе межконфессионального диалога это притязание на истину требует своего признания просто как следствие идеи, являющейся неотъемлемой частью парадигмы единства ≈ идеи о прогрессивно развивающемся откровении, эволюционной ⌠Истории Спасения■. Эта идея подразумевает достижение вершины в развитии предыдущих откровений и исполнение их обещаний. Новая ⌠Книга Бога■, согласно Бахаулле ≈ ⌠непогрешимые весы, на коих взвешивается все■ ≈ является той мерой, которой должны меряться другие религии. Новое откровение является, так сказать, божественной ⌠реформацией■, ⌠временем жатвы■, ⌠днем сбора■, как Бахаулла, ссылаясь на Евангелие от Матфея, провозгласил это в Своей Скрижали к папе Пию IX.
Доктрина ⌠прогрессивного откровения■ призывает бахаи вести как бы личный ⌠внутренний диалог■ с более ранними откровениями религиозной веры, поскольку для них они также составляют часть отождествления самих себя с Верой Бахаи. Очевидно, однако, что такая интерпретация, рассматривающая предыдущие откровения с точки зрения включения их в более позднее и придание им, таким образом, относительного характера, не согласуется с тем, как сами эти религии видят себя, и неприемлемо для них. Следовательно, это не может стать основой для диалога. Это один из тех неразрешимых конфликтов между различными притязаниями на истину, которые постоянно возникают в ходе контактов между религиями. Необходимо научиться мирно сосуществовать с такими различиями и проявлять терпимость к противоположным убеждениям. Диалог начинается с тех уровней, где существует совместимость мнений, оттуда, где можно делать заявления по вопросам общечеловеческим ≈ в данном случае, по вопросам этики. Вера в мистическое единство религий ≈ уровень, с которого, в сущности, уже можно вести межрелигиозный диалог.
  1. Такая вера с необходимостью приводит к отвержению исключительности, в рамках которой одна из религий считается единственным носителем спасения, а все остальные покровительственно дисквалифицируются как ⌠неверие■ или даже как ⌠религии лжи■, а приверженцы их клеймятся как ⌠неверные■, ⌠варвары■ или ⌠язычники■. Религии прошлого не были ни ⌠упразднены■, ни ⌠опровергнуты■ с появлением Бахауллы; также не является Его откровение ⌠единственно верной■, ⌠единственно правильной и подлинной■ доктриной. Религии человечества ≈ не просто какие-то частные истины, отражения стремления человека к запредельному, и не ⌠проблески истины■; они суть божественно рожденные явления Слова Божия, все они ≈ Пути к Спасению. Их Священные Книги ≈ свидетельства об Истине и составные части Святого Писания в более широком смысле этого слова, поскольку происходят они все из одного источника. За исключением исторически обусловленных элементов, истины, провозглашенные в этих Святых Книгах, всегда останутся верными.
  2. Более того, теологический универсализм имеет далеко идущие практические последствия для законов и этики. Законодательные нормы, отношения и религиозные практики, способствующие сепаратизму и принижающие другие религии, или дискриминационные по отношению к их последователям, отвергаются в откровении Бахауллы. Так, в Его Писаниях мы находим, что:
  1. ясно и четко упраздняется шиитская концепция ⌠нечистоты■, согласно которой немусульмане считаются ⌠нечистыми■ и должны избегаться;
  2. вводится запрет на проклятия и анафему в адрес других вер, как это практикуется в некоторых религиях;
  3. упраздняется запрет на вступление в брак с последователем другой религии.
Устранение дискриминационных барьеров является исходной предпосылкой одной из основных заповедей Бахауллы Своим последователям ≈ ⌠О люди! Общайтесь с последователями всех религий в духе дружелюбия и братства.■ Это подразумевает не просто упразднение закона Корана не заключать дружбу с неверными или с верующими иных религий. Это также распространяется до уровня повеления вести диалог с другими религиями в том же самом духе, что и с последователями собственной; целью же здесь является преодоление старых отношений неприязни, споров и фанатизма по отношению к другим верам. Примирение религий ≈ главная цель всей ⌠Истории Спасения■, поскольку такое примирение ≈ основа для того ⌠всемирного примирения■, к которому призывает Бахаулла и которое является предпосылкой для продолжительного и устойчивого мира во всем мире.

В дополнение к этому следует упомянуть высокую оценку добродетелей терпимости (т. е. умения примиряться с существованием чужих убеждений) и терпения (т. е. способности выстоять в трудностях), решительное осуждение религиозного фанатизма, подчеркнутые предупреждения против агрессивного навязывания веры, шовинизма, бесполезных теологических диспутов, ⌠бесплодных экскурсов в метафизические тонкости толщиной не больше волоса■ и ⌠пустых препирательств■. Религия, имеющая целью своей любовь, гармонию и мир среди людей, не должна вести к отчуждению, раздорам, борьбе, враждебности и ненависти.

Следовательно, просто терпимости здесь недостаточно; приверженцы других вер должны встречаться с любовью и приязнью, ⌠со счастием и лучезарностью■, с ⌠нежным милосердием, свободным от вражды и ненависти■. Таким образом, как объявил это Сам Бахаулла, ⌠двери любви и единства были отперты и широко распахнуты пред лицом людей■, а все, что их духовно разделяет, все, что приводит к ⌠разногласиям и расколам■ между ними, было ⌠упразднено и аннулировано■.

Межрелигиозный диалог, которого требует Бахаулла ≈ не самоцель. Скорее, целью его является служить высочайшей задаче религии, а именно, ⌠охранять интересы, содействовать единству и воспитывать дух любви и братства среди людей■. Таким образом, Бахаулла призывает правителей и религиозных лидеров подняться ради возрождения мира, держать совет всем вместе и ⌠предписать больному и жестоко страдающему миру потребное ему целительное средство■. Поэтому бахаи увещеваются сотрудничать и заниматься совместным служением на благо человечества в содружестве с другими религиями. Попытка дать миру, пребывающему в состоянии ⌠глубочайшего кризиса■, ⌠в агонии■, миру, балансирующему на краю хаоса, универсальный этический кодекс, то есть основные моральные ценности, которые можно отыскать в традициях всех религий ≈ вот проект, в котором бахаи чистосердечно сотрудничают, поскольку они преданы идее единства человечества и верят в божественное происхождение всех религий. Давайте рассмотрим теперь, как смотрит Вера Бахаи на взаимоотношения между религией и нравственностью.

  1. В одной из своих работ я уже останавливался подробно на том, что нравственные ценности имеют аксиоматическую природу. Нельзя представить никакого логического доказательства их истинности. Создавать нравственные стандарты ≈ не в компетенции науки, нельзя также определить в научных терминах то, как человек должен жить, чтобы жизнь его была полна смысла; и только в весьма ограниченной степени разум способен осознать, что правильно, а что нет. Только непомерное тщеславие и спесь могут заставить человека поддаться искушению уверовать в то, будто он может с абсолютным авторитетом, возжелав уподобиться Богу, различать между добром и злом. В своей книге ⌠Глобальная Ответственность■ Ханс Кюнг убедительно продемонстрировал, что высшие ценности и непререкаемо обязательные нормы не могут иметь чисто рационального основания и их невозможно установить эмоционально в человеческом сознании силою одного лишь разума; нравственные императивы могут вести свое происхождение только от Абсолюта, от Совершенной Реальности.
Только религия способна создать систему непреходящих ценностей и идеалов, создать из них иерархию, воплотить нравственные ценности в практическое поведение, передать их младшему поколению в ходе воспитания и поддерживать их жизненность в сознании общества. Оторванные от своих метафизических якорей, эти ценности теряют характер веры и здравого смысла, до тех пор, пока в них не перестают ⌠верить■, а вместо этого начинают критически подвергать сомнению и отрицать. Нравственные стандарты могут устойчиво поддерживаться, только когда имеют характер веры. Необходимо считать их само собой разумеющимися ≈ то есть верить в них. Наделить же основные жизненные ценности человека внутренним авторитетом и побудить его согласиться с вытекающим из них образом жизни способна, в сущности, только религия.

Без этой Совершенной Реальности, называемой нами Богом, рушится последний оплот нравственности. Еще в двадцатых годах это было ярко описано Макс Прайбилла С. Дж. в виде следующего афоризма: ⌠Без Бога нравственность пускается по ветру: она теряет тогда свои последние якоря┘ Почему должен человек трепетать пред барьерами, воздвигнутыми им самим или иными людьми, подобными ему? Даже культура, человечность и всеобщее благо бледнеют и обращаются в бесплотный призрак, когда, не видя больше луча вечной надежды, ради них приносятся в жертву счастье и сама жизнь.■

Без нравственности, как это было известно еще с античности, закон нежизнеспособен. Без всемирной этики, без ⌠всеобщего согласия о некоем минимальном наборе обязательных ценностей, непререкаемых стандартов и основополагающих нравственных отношений■, невозможно представить себе ⌠новый глобальный миропорядок■, как это было рассмотрено Бахауллой еще в девятнадцатом веке и к чему Он настойчиво призывал человечество.
  1. Эти основополагающие ценности можно найти в различной форме, с различными акцентами и на разных языках во всех религиозных традициях. Именно в этом аспекте единство религий, центральное верование в системе бахаи, наиболее отчетливо заметно. В дополнение к ⌠Золотому Правилу■ и четырем основным заповедям ⌠не убий, не укради, не солги, не прелюбодействуй■, процитированных в ⌠Декларации по Глобальной Этике■, религии имеют великое множество других общих черт и обладают удивительными чертами взаимного сходства. Хотя в том, что касается конкретных нравственных наставлений, каждая религия расставляет акценты по-своему, они все учат о том, что люди должны делать добро и избегать зла; все они учат, что нарушение предписанных этических стандартов ≈ ⌠грех■ ≈ мешает человеку спастись; и во всех религиях присутствует идея, что личность несет метафизическую ответственность за свои действия.
Бахаи верят в то, что эти всеобщие ценности имеют своим изначальным истоком Бога, что именно эти ценности, составляющие сердцевину религиозного закона, остаются верными во все времена и непрестанно обновляются в следующих друг за другом Откровениях. Бахаи, обнаруживающий в Писаниях Бахауллы новый закон Бога и неизмеримое богатство этических заповедей, видит в этике религий отражение того самого света, ⌠что просвещает всех человеков■, те самые ⌠духовные, непреходящие законы■, что составляют действительную основу всех религий и являются ⌠неизменными и вечными■, ведя человека к спасению. Последователь Бахауллы видит в них lex aeterna (существующий не в обусловленном мире, но в державной Воле Бога), ⌠архимедову точку■, ⌠Надежную Опору■ для личности и для общества, установленные рамки, недоступные для критики, ставящие цель и указующие путь, ⌠Прямую Стезю■ с ее несокрушимыми барьерами для произвола человеческого поведения, сохраняющую общество в равновесии и закладывающую основание цивилизации и культуры. Эти всеобщие, фундаментальные нормы столь же вневременны, сколь вневременна цель всех религий: установление справедливости, любви и братства среди людей и единства, мира, прогресса, безопасности и процветания в сфере политики.
  1. Эта глобальная этика, это общее духовное наследие человечества, будучи вполне очевидной реальностью, не должна остаться абстрактным идеалом; она должна воплощаться и воспитываться в сердце каждого человеческого существа. Проект по глобальной этике, таким образом, имеет прежде всего педагогическое измерение: поскольку качества человечности ≈ сущность духовная, поскольку, как верно указал Шопенгауэр, только религия в силах ссылаться на продолжение существования человека после смерти и на непреходящую значительность наших поступков ≈ только религиозное воспитание способно превзойти разгул нигилизма, произвольный пересмотр системы ценностей и остановить моральный упадок в обществе. Только религиозное воспитание может прочно укоренить общие этические понятия в сознании людей и дать им почувствовать необходимость применения их в повседневной жизни.
Согласно Абдул-Баха, поскольку характер и сознание любой личности формируются в первые годы жизни, нравственное воспитание ребенка должно иметь приоритет по отношению к просто образованию. Глобальная этика, следовательно, должна преподаваться во всех школах, которые, как говорит Бахаулла, должны прежде всего ⌠просвещать детей в принципах религии, дабы Обещания и Предостережения, записанные в Божьих Книгах, удержали их от запретного и украсили их одеянием заповедей■. Только такое воспитание может наполнить молодежь уважением к окружающим, любовью к ближним, духом солидарности и гражданским чувством, даровать им внутреннюю силу, что позволит им уважать права других людей, преодолевать искушение личной наживы за счет общества, обуздает их инстинкты и анархические импульсы, сможет противостоять нашептываниям эгоизма и искушениям разврата, сопротивляться гедонизму, потребительскому образу жизни, стремлению к роскоши любой ценой и удовлетворению своих низменных страстей. Только такое воспитание может вдохнуть в умы детей чувство человеческого достоинства, чтобы ⌠когда достигнут они зрелости, изливали они лучи свои в мир, словно яркие светочи■ и чтобы стали они ⌠истинными напоминаниями о добродетелях Бога среди людей■ в мире, омраченном ненавистью и насилием.